(Австралия)
19 мая 2009 года

   Марг Хельгенбергер видит перемены на экране и за ним
   Марг Хельгенбергер прошла через год личных и профессиональных потрясений. Её суперпопулярное шоу «CSI» потеряло ведущего актёра, и она сама подала на развод.

   Сериал «CSI: Место преступления» потерял ведущего актёра Уильяма Петерсена, и в марте Хельгенбергер подала на развод со своим мужем, актёром Аланом Розенбергом.
   «Непримиримые противоречия» стали, по мнению 50-летней Хельгенбергер, причиной для развода с 58-летним Розенбергом.
   Пара, у которой есть 18-летний сын Хью, разошлась ещё в октябре, и комментарии агента Хельгебергер по этому поводу были следующими: «Марг и Алан решили пожить некоторое время врозь. Они любят и уважают друг друга и по-прежнему преданы своей семье».
   Хельгенбергер говорит, что работа на «CSI» требует твоей личной занятости 10 месяцев в году. Очень непросто находить баланс между работой и личной жизнью.
   «Я думаю, в какое-то время матерям в любой профессии приходится быть жонглёрами», - сказала Хельгенбергер в своём предыдущем интервью «Guide».
   «Обычно это удаётся, и дети приспосабливаются. Но давайте посмотрим правде в глаза – когда они становятся подростками, они больше не хотят Вашей постоянной опеки, они хотят быть независимыми».
   «Мой сын уезжает в колледж в другой штат. Но и здесь есть вещи, которым нужен баланс».
   «Может быть, в конечном итоге он выберет и актёрский путь, но мы действительно полны решимости закончить колледж. Я думаю, что это прекрасная возможность для его собственного развития. Это просто помогает Вам понять себя и стать лучшим человеком».
   Переход от доктора Гила Гриссома Уильяма Петерсена к доктору Рэю Лэнгстону Лоуренса Фишберна тоже заставил Хельгенбергер сделать принудительную балансировку.
   Всегда есть вероятность того, что большие изменения в актёрском составе могут привести к снижению рейтингов, но с этим пока неплохо -  в США аудитория «CSI» составляет в среднем приблизительно 19 миллионов телезрителей каждую неделю. (Да, далека Австралия от … от всего далека, прим. моё)
   Петерсен признаётся, что скучает по Гриссому.
   «Я больше времени провёл, будучи Гриссомом, чем, будучи собой», - говорит он.
   «Самое тяжёлое в этом – я скучаю по актёрам и съёмочной группе. Это отчасти похоже на хороший развод».
   Петерсен говорит, что его замена – Фишберн – «замечательный актёр и замечательный парень».
   Теперь Петерсен говорит, что он чувствует себя «свободным сделать многое, как актёр - и, в частности, в театре, моей первой любви».
   Но он также предполагает, что Гриссом может вернуться на «CSI» в качестве гостя.
   «Я могу появиться на шоу, - говорит он. - Мы рассматриваем такие возможности».
   Во многих отношениях, «CSI» стал жертвой своего собственного успеха. Он не только породил два побочных сериала - «CSI: Майами» и «CSI: Нью-Йорк», но и привел к взрыву криминально-судебных сериалов и их персонажей.
   Для Хельгенбергер, которая играет Кэтрин Уиллоус, лучший способ взять над ними верх - ещё больше заняться исследованием личной жизни своих героев.
   "Очевидно, что наше шоу таково, каково оно есть. Главное в нём - это интрига, и в каждой серии мы раскрываем преступление", говорит она.
   "Но - сейчас особенно - многие шоу в точности повторяют то, что мы делаем - а, значит, мы заработали право быть немного изобретательнее, быть немного разведывательнее. Я надеюсь, так это будет продолжаться и впредь".
   Марг Хельгенбергер первоначально планировала стать медсестрой, но после участия в студенческой постановке "Трамвая "Желание" выбрала актёрскую стезю.
   Те, чья профессия выискивать таланты, разыскали её для мыльной оперы "Надежда Райан" ("Ryan's Hope"), но именно роль Карен "К.С." Колоски, пристрастившейся к героину проститутки из сериала "Чайна-бич" ("China Beach"), сделала её по-настоящему знаменитой.
   "CSI" продолжил этот звёздный путь, но ужасная суть шоу изменила её взгляды на жизнь - и смерть.
   "Наблюдение за реальной аутопсией стало для меня открытием", - говорит она. "Офис коронера усеян трупами в разной степени разложения. Когда ты склоняешься над телом, и уже сделан Y-разрез, ты не можешь до конца поверить в это. Тебе кажется, что всё это - незаконно".
   "И это заставляет тебя заняться анализом и начать размышлять об уме и о душе, и о сердце, и об эмоциях - где заканчивается всё это? И где начинается лишь физический аспект?"
   "Вы смотрите на труп абсолютно аналитически, вынимаете из него мозг и сердце и обсуждаете это. И только так Вы полностью осознаёте, что  это - лишь физическая вещь. А душа куда-то ушла".
   "Жизнь и смерть - вот, что бесконечно захватывает дух".

23 мая 2009 года
(By Harriet Ryan )

   Агенты по недвижимости подают иск в размере 6 млн. долларов за серию «CSI»
   Скотт и Мелинда Tомкин заявляют о клевете и вторжении в частную жизнь, говоря, что они стали прототипами персонажей в серии.

   Когда семейная пара агентов по операциям с недвижимостью Скотт и  Мелинда Томкин прочитали о серии в суперпопулярном криминально-драматическом сериале «CSI: Место преступления», в которой изображались грязные садо-мазохистские любовные игры агентов по операциям с недвижимостью по имени Скотт и Мелинда Томкин, консультаций экспертов-криминалистов для разъяснения им не понадобились.
   Сделка по продаже дома, вовлекающая Томкинов с одной стороны и продюсера «CSI» с другой, развалилась за четыре года до этого, и продюсер - в том же самом описании он-лайн – был перечислен, в качестве соавтора серии.
   В пятницу Томкины подали 6-ти миллионный иск за клевету и вторжение в частную жизнь против продюсера Сары Голфингер, говоря, что она оскорбила лично их и снизила потенциальную стоимость их бизнеса, «создав совершенно не соответствующих действительности персонажей, ведущих безрассудный образ жизни, состоящий из сексуального рабства, порнографии, пьянства, брачных разногласий, депрессии, финансовой несостоятельности, и, возможно даже, убийства».
   В Окружном Верховном суде Лос-Анджелеса, как ответчики, также названы: CBS - телекомпания, которая показывает сериал; «Jerry Bruckheimer Television» - компания, которая сняла эту серию; и «Goldman, Sachs Capital Partners» - компания, которая идентифицирована в судебных документах, как партнёр по производству. Представитель «Goldman, Sachs Capital Partners» отказался что-либо комментировать, другие ответчики не ответили на сообщения искателей комментариев.
   В серии, названной «Фри & Мятная свежесть» (9х13 «Deep Fried & Minty Fresh») и вышедшей в эфир в феврале, персонажи, о которых идёт речь – умершая загадочной смертью Мелинда и подозреваемый в её убийстве её муж Скотт – упоминаются, как Такеры. Но в иске указывается, что в оригинальном сценарии фигурировала фамилия Томкин, и что фамилия Томкин использовалась в запросе на актёрский кастинг, и в кратком содержании серии, позже широко распространённом он-лайн на сайтах «спойлеры» и других Интернет-страницах.
   Адвокат семьи Томкин, живущей с тремя детьми в Вествуде, написал в иске, что смена фамилии, «произошедшая в самый последний момент, является фактическим признанием того, что [Голфингер] переступила черту». В иске утверждается, что даже после этой накладки, Голдфингер, которая также была продюсером этой серии, помогла подобрать актёров на эти роли, которые внешне были похожи на Томкинов.
   Пара связалась с CBS после того, как Скотт Томкин, сделав Интернет-запрос на своё имя, обнаружил описание серии «CSI». Сеть пытался удалить некоторые из сообщений, в том числе страницы, где были ссылки на приписанный вымышленной паре странный секс и связь с порнографическими сайтами, говорится в заявлении адвоката Томкинов Энтони Глассмана.
   Пара отказалась через их поверенного говорить что-либо об иске. Глассман сказал, что к делу совершенно не относится то, что миллионы телезрителей "CSI"  никогда не слышали фамилию Томкин. Он сказал, что веб-описания шоу были размещены, по крайней мере за пять месяцев до того, как его клиенты узнали о них.
   Если потенциальный продавец сделал Интернет-запрос на их компанию по продаже недвижимости и натолкнулся на описание персонажей в эпизоде "CSI", то «крайне маловероятно, что он когда-либо связался бы с ними и захотел бы сохранить их, как профессиональных агентов по операциям с недвижимостью», - сказал Глассман. «В этом бизнесе Вы никогда не знаете, почему не звонит телефон».
   Сара Голдфингер, которая, согласно IMDB.com, работает на "CSI" с 2003 года, не ответила на сообщения, оставленные в её доме или у её агента.
   Продюсер встретилась с Томкинами в 2005 году, когда они представляли владельцев дома в Вестсайде, который она хотела купить. Голдфингер отказалась от сделки, когда продажа была уже на стадии депонирования, но их деловые операции с нею были "абсолютно нормальны", сказал поверенный пары.
  «Это было самое обычное взаимодействие между потенциальным покупателем дома и агентом по операциям с недвижимостью, представляющим продавца», - сказал Глассман.

выпуск за июнь 2009 года

   Расправляя крылья
   Что помогает звезде «CSI» так прочно стоять на ногах? Её провинциальные корни.

Марг Хельгенбергер, Лос-Анджелес, Калифорния
июнь 2009 года

   Есть такое старое высказывание: всё, что могут и должны дать хорошие родители своим детям – это корни и крылья - т.е., те ценности, которые помогут им твёрдо стоять на ногах, и ту храбрость, чтобы идти вслед за своими собственными мечтами. Я чувствую себя счастливой, потому что мои родители дали мне и сильные корни, и сильные крылья.
   Я родилась в Небраске, в местечке Норт-Бенд, в населённом пункте 1,213. Мама была школьной медсестрой, а папа – инспектором на заводе по переработке мяса.
   Мы жили в доме, построенном в 1915 году, на улице Акаций, напротив городского бассейна, где каждое лето я была спасателем. Как только мой рабочий день заканчивался, мы с друзьями мчались на велосипедах на песчаный карьер, чтобы ловить сомов и синежаберников.
   Никаких больших проблем не могло случиться с нами в Норт-Бенде, потому что всегда был кто-то, кто смотрел за нами. Да и с моей мамой, медсестрой, которая работала в школьном центре Норт-Бенда, невозможно было хоть что-то прогулять. Может, несколько раз я и заходила в её кабинет со словами, что у меня болит живот. Она дала бы мне несколько солёных сухариков и заставила бы прилечь минут на 20 у неё на кушетке. И это было бы всё.
   Нас было трое детей – я средняя – и папа нам всем преподавал в церкви класс катехизиса. Его специализацией было - использование поп-музыки для иллюстрации уроков веры. Я уж не знаю, как ему удавалось вытащить проповедь из «Логгинса & Мессины» («Loggins And Messina» - знаменитый американский кантри-рок-дуэт, 1972 г., прим. перевод.) или из последних хитов Кенни Роджерса (Kenny Rogers – знаменитый американский кантри-певец и киноактёр, прим. перевод.), но он точно не давал нашему классу скучать.
   Оба наших родителя передали нам, что молитва – это часть повседневной жизни. У мамы была своя молитвенная группа, а что касается папы, то именно молитва позволяла ему быть одним из самых позитивных и оптимистичных людей, которых я только встречала. Когда у него был плохой день, он только говорил: «Если солнце не сияет для меня, то, по крайней мере, оно сияет для кого-то другого». Это, что касается глубоких корней.
   Разве кто-нибудь хотел бы оставить эту идиллическую провинциальную жизнь? Конечно, но в старшем подростковом возрасте меня заразил микроб актёрства, и моя школьная учительница по драматическому искусству миссис фон Райн готовила меня к сражениям на всех речевых турнирах по всему штату. Моим коньком была драматическая интерпретация.
(Марг и её учитель английского языка в средней школе Марианн фон Райн)
   Я помню, как я вернулась домой с очередного речевого конкурса и объявила, что буду переезжать, потому что только так я смогу учиться актёрскому мастерству. Мама была в ужасе – как это, я собираюсь зарабатывать на жизнь как актриса? Но папа поощрял меня с самого начала. “Ты должна делать то, во что ты веришь”, - сказал он. Это было время - расправлять свои крылья.
   Первой остановкой был Колледж Небраска-Керни (Kearney State College), потом Северо-Западный Университет (Northwestern University) в пригороде Чикаго, у которого была очень высокого уровня программа по драматическому искусству. Это было довольно страшновато – университетский городок в большом городе с тоннами талантливых актёров. Тем не менее, меня сразу выбрали на несколько действительно хороших ведущих ролей, таких как Бланш Дюбуа в «Трамвае «Желание» ("A Streetcar Named Desire") и Катарина в «Укрощении строптивой» ("The Taming of the Shrew").
   Вернувшись на лето домой, папа устроил меня на работу на завод – срезать жир и отделять от костей сырое мясо. Это был зверский труд – физически очень тяжёлый и изнурительный. Были дни, когда я хотела всё бросить. «Не сдавайся», - говорил папа, и это всё, что я делала.
   Потом в моём прекрасном мире из-под ног ушла почва. Было это прямо в конце первого весеннего семестра. Я собиралась возвращаться в Небраску и помню, как звоню домой из телефона-автомата в коридоре общежития, чтобы сообщить, когда я приезжаю. И мама, практически между делом, сообщает мне, что завтра она идёт в больницу, ей назначена лампэктомия (удаление опухоли молочной железы, прим. перевод.).
   «Не волнуйся, милая, - сказала она. - Это самая обычная операция». Но когда я приземлилась в аэропорту, и папа встретил меня, то по выражению его лица я поняла, что волноваться стоит. И волноваться много. “Это - рак, - сказал папа. - У неё должна была быть мастэктомия”.
   Слёзы застилали мне глаза. Я едва смогла найти свой багаж на багажном кругу. В следующие несколько дней я молилась так сильно, как только могла. Я не хотела верить, как что-то подобное могло случиться с моей мамой, которая всегда так заботилась о своём здоровье.
   В течение года у неё были химиотерапия и радиация, и она каждый раз жестоко заболевала после этих сеансов. Я так переживала, что бросила учёбу. Я вернулась в свой класс лишь тогда, когда её рак вошёл в стадию ремиссии.
   Отсрочка была недолгой. На этот раз – это был папа. У него начались непонятные онемения в кистях рук и самих руках. Потом он начал хромать. Врачи не могли понять - в чём проблема. Наконец, они пришли к диагнозу: рассеянный склероз.
   Папа был папа. Он боролся против MS (multiple sclerosis – рассеянный склероз, прим. перевод.) своим солнечным темпераментом и глубокой верой. Ему назначили лечение кортизоном, и симптомы болезни отступили, но потом болезнь вернулась с удвоенной силой, усадив его в инвалидное кресло.
   Я окончила колледж и переехала в Нью-Йорк, чтобы продолжать играть. Я была очень горда тем, что получила роль в мыльной опере «Надежда Райан» («Ryan’s Hope»). Это значило, что я могла посылать деньги домой, чтобы оплачивать папе лечение. Но иногда, в одиночестве большого города, в борьбе за своё актёрское существование я задавалась вопросом - для чего мне расправлять свои крылья, если я не могу быть с людьми, которых я люблю больше всего?
   Папа, однако, не хотел бы услышать от меня о том, что я отказываюсь от своей мечты, даже когда его состояние резко ухудшилось. «Если солнце не сияет для меня, - всё ещё сказал бы он, - то, по крайней мере, оно сияет для кого-то другого». Это то, чем была для него жизнь до самого конца. Сохранять позитивный настрой, фокусироваться на других, не упиваться жалостью к себе. В последний раз, когда я видела его, он пребывал в коме. Я сидела у его кровати, держа его за руку и сопротивляясь своему горю. «Когда-нибудь, - сказала я ему, - я помещу этот город на карту”. Это было тем, во что он всегда верил.
   На его похоронах церковь была переполнена его учениками из классов катехизиса, кто узнал о вере из его поп-песен. Я уверена, мы все, как один, на едином дыхании слушали и пели молитвы и гимны. Но в моей скорби я не могла делать только одно. Я не могла молиться. Я была слишком разгневана. Мне было слишком больно. Папа был так молод. Только 50. Почему Бог забирает его от нас? Почему сейчас?
   Я вернулась к своему актёрству, переехала в Лос-Анджелес и пыталась добиться ролей в кино и на телевидении. В какие-то дни прослушивания были удачными, и я получала хорошую обратную связь с ассистентами режиссёров. Все остальные дни я получала отказы и погружалась в отчаяние.
   Я бьюсь головой о глухую стену? Как я когда-нибудь двинусь вперёд? Почему я просто не могу всё бросить? Горе разламывало меня на части. В те дни я несколько раз испытывала желание молиться. Но я всё ещё не находила слов. Я всё ещё была разгневана на бога.
   Однажды я сидела в своей квартире в Лос-Анджелесе, ожидая звонка и боясь тех дурных вестей, которых он мог принести: «Извините, Вы не подходите для этой роли» или «Она только что отдана кому-то ещё», - когда я подумала о папе.
   Я вспомнила свой класс катехизиса, папин солнечный темперамент, его реакцию за обеденным столом, когда я сказала своим родителям, что собираюсь уехать из города, чтоб стать актрисой: "Ты должна делать то, во что веришь". Я думала о работе на заводе по переработке мяса и о тех днях, когда я хотела всё бросить. "Не сдавайся", - сказал папа. Он никогда не сдавался, даже в свои худшие дни. Не сдавайся.
   Я закрыла свои глаза и прочитала молитву — первую за многие месяцы. Я сказала Богу всё. Я никогда не была в состоянии понять, почему папа умер в 50 лет или почему мама была вынуждена бороться с раком груди, но окончательно закрыться от Бога я не могла тоже. Мне нужно было поговорить с ним, как всегда говорили с ним мои родители.
   «Господи, ты всё ещё нужен мне в моей жизни», - молилась я. Я не могла быть упорной самой по себе. Мне были нужны те глубинные ценности и та глубокая вера, что давала мне моя семья. Это то, что всегда поддерживало меня. Это то, что всегда поддерживало Хельгенбергеров.
    Сегодня моя мама опять вышла замуж, и она всё ещё живет в Небраске. Каждую неделю она встречается со своей молитвенной группой и ходит в церковь. Она больше не школьная медсестра при школьном центре в Норт-Бенде, но, если я скажу ей, что у меня болит живот, она, не смущаясь, прикажет мне съесть несколько солёных сухариков и ненадолго прилечь. Я звоню ей всё время и слушаю домашние новости.
   Недавно я вернулась в наш город для специальной церемонии. Они переименовывали улицу Акации, район, где стоял наш старый дом, в мою честь. Вы можете себе это представить? Я обняла старых друзей и встретилась со своим школьным драматическим кружком нашего 77-го года выпуска. Только потом я посмотрела на новый знак с надписью на нём «Helgenberger Ave» (проспект Хельгенбергер).
   «Папа, - хотела сказать я, - если мне и не удалось поместить на карту Норт-Бенд, то, по крайней мере, Норт-Бенд поместил на свою карту нас».
   Я очень благодарна за успех, который у меня есть. Успех может ударить Вам в голову или полностью подчинить себе. Лишь благодарность даёт всему перспективу. Моя роль на «CSI» была захватывающей, и каждый раз, когда я снимаюсь в кино, мне так хочется, чтобы папа был рядом, чтобы он мог видеть это.
   Я выстояла из-за него, из-за мамы, их молитв и их веры в меня. Я не могла бы взлететь так высоко без них. Корни и крылья. Да, они дали мне и то, и другое.

Если честно, то пробрало до слёз.

Короче, это религиозный журнал, отсюда все эти молитвы. Но, в принципе, не важно. Молодец Марг, очень тонкий расклад.

Ждём в 10-ый сезон Софию... Давно не видели.